17.11.2014 в 12:51
а можно какую-нибудь зарисовку флафф о Вальжане и маленькой Козетте?:3
можно! ворнинг: боженька очень детектед– И-а-ко-ва Я.. воз… воз-лю-бил, а И-са-ва… И-са-ва воз-не… воз-не…
Козетта поморгала, подняла от книги взгляд и нетерпеливо посмотрела на Вальжана.
– Возненавидел, дитя, – ответил он. – Возлюбил меньше.
Дитя просияло, уткнулось в книгу и засопело, пробуя губами и запоминая слово. Вальжан любил смотреть на неё во время чтения, любил трогать своё лицо и находить там улыбку, любил козеттины полуприкрытые глаза с подрисованными свечой тенями. У него легко кружилась голова от детского «отец», от её улыбки со смешной прочернью между передних зубов.
Когда Козетта стала шуршать, занявшись куклой, Вальжан взял открытую Библию и бездумно провёл пальцем по тонким следам от ноготка, которыми Козетта отмечала прочитанное.
«Иакова я возлюбил, а Исава возненавидел. Что же скажем? Неужели неправда у Бога? Никак».
Но в том, что тебя любит один лишь Бог, было что-то такое же страшное, как и в осознании, что Он отверг тебя.
С теплом Козетты под рукой, с её склонённой на плечо головкой и ночными молитвами по матери Вальжан не чувствовал себя отвергнутым. Ночи перестали быть невыносимыми – широкая ладонь блаженствовала в неловком тепле худой ручки.
– Страшная сказка, – сказала Козетта. Кружась по комнате, она задела Катериной Вальжана – совсем чуть-чуть, но так живо и весело, что он сразу позабыл её слова.
В своём слепом счастье Вальжан позволял Козетте играть до глубокой ночи, пока ей не становилось страшно, но она всегда храбрилась и сама шла проверять, в порядке ли её платьице к утру. В ненастье, когда сверкал дождь и трещали молнии, Козетта не спала и пела:
За окном гроза гремит,
А Господь меня хранит.
Если я умру во сне,
Приходи, Господь, ко мне.
В её тусклом тонком голосе Вальжану слышался вой ветра, а грязном зеркале виделось худое и исстрадавшееся женское лицо. Запретить ей петь он не мог и мирился с кошмарами, которые так или иначе всегда крались за любовью и благодатью.
Козетта устала от игр, у неё слипались глаза, путались слова, но Вальжан всё равно напомнил ей про молитву.
Она соскользнула, белая в ночной одежде, с темнотой волос по спине, совсем босая, и встала на колени. Вальжан так молча и сидел на стуле с книгой в руках.
Окончив, Козетта качнулась, поднялась и протопала к нему. Ткнула пальчиком в строчку, которую видела вверх ногами и спросила, можно ли дочитать.
Когда она взвивала голосом какое-то великое, любимое слово, пламя свечи колыхнулось от её дыхания.
Отворилась и затворилась в доме входная дверь.
URL комментария