[Склад Дежурки]

Пишет Гость:

15.11.2013 в 20:22

канадская аушка. я пошутила, тут нет йети в кадре. :3

— Ты когда-нибудь слышал об йети, которые живут в домах? — раздалось с улицы.
— Нет, конечно, но вдруг он не йети, а злой колдун? Злые колдуны живут в домах.
Грантер тяжело вздохнул и выглянул в окно. На пороге его дома, затерянного в глубине дремучего канадского леса, стояли трое парней с дробовиками. Двух из них Грантер знал в лицо, а третьего ещё и по имени. Его звали Курфейрак, и он был, кажется, главной знаменитостью в этом крошечном городке на краю света, рядом с которым поселился Грантер, когда решил сбежать подальше от цивилизации. Курфейрак вместе с друзьями делал репортажи из своего городка, рассказывая о том, как по лесу бродят йети, в чьё-то доме поселилась загадочная бесхозная тень, которая ворует сахар по ночам, а в одном из домов на отшибе живёт колдун, который наводит порчу на мальчишку, разносящего газеты, если тот опаздывает. Естественно, всё это было чистой воды выдумкой, плодом фантазии самого Курфейрака и его друзей, но получилось забавно.
Теперь дети, кажется, нашли себе настоящего монстра, злобного йети, который похитил их друга. Или злобного колдуна — разница небольшая.
Грантер перевёл взгляд на Анжольраса, лежащего на диване в одном белье. Грантер узнал его имя — скорее, фамилию или прозвище — по надписанному блокноту, который вывалился из сумки, когда Грантер тащил бессознательное тело в дом.
— Ну, постучись в дверь! Или ты боишься ужасного колдуна, Жан?
— Ничего я не боюсь!
Тут же раздался стук. Выждав на всякий случай полминуты, Грантер накинул куртку и вышел на порог.
Кажется, он не зря побрился и привёл себя в порядок полчаса назад, а то бы его точно приняли за злого колдуна и пристрелили прямо на пороге, только увидев (а Грантер, к сожалению, не мог останавливать пули на лету). Он и так, без бороды и малохудожественного беспорядка на голове, выглядел очень мрачно в своей чёрной парке до колена, в чёрных джинсах и с длинными чёрными волосами. Эдакий посланник смерти, которому пришлось сменить балахон на тёплую одежду из-за холода.
— Здравствуйте, — наконец сказал тот, кто к нему постучался, а двое других опустили дробовики.
— Вы всегда ходите в гости с оружием и наставляете его на хозяина дома? — спросил Грантер.
— Извините, просто мы подумали...
— Заходите. Сейчас расскажете, что вы обо мне подумали.
Грантер посторонился, пропуская их в дом. На улице было холодно, голые руки уже начали замерзать, и он побыстрее захлопнул дверь. В доме горел камин — обычного обогревателя не хватало, Грантер не привык в Париже ходить по дому в свитере и не хотел привыкать тут.
— Проходите в гостиную. Сейчас заварю чай, — надо бы побыть хорошим хозяином. — И я, кажется, знаю, кого вы искали. Он спит в гостиной.
Побросав куртки и сапоги в коридоре, компания ринулась к Анжольрасу, а Грантер ушёл на кухню. Там он неторопливо заварил чай с травами, прислушиваясь к тому, что творится в гостиной. Сначала до Грантера доносились радостные вопли, потом разговор на повышенных тонах: «Зачем ты вообще попёрся в лес один!» — «Ты не моя маменька, Курфейрак».
Для Анжольраса Грантер сделал глинтвейн: ему не помешает согреться хорошенько.
Когда Грантер вернулся в гостиную, все четверо уже сидели на диване. Анжольрас прикрылся одеялом, не найдя, видимо, своих вещей: Грантер повесил их сушиться на втором этаже.
— Держите, — он поставил поднос на журнальный столик, грубо сколоченный из досок. — Это тебе, — Грантер подвинул к Анжольрасу бокал с глинтвейном, а остальные разобрали разномастные кружки с чаем.
— Вы меня спасли? — спросил Анжольрас. — Я ничего не помню.
— Вроде того. Ты валялся без сознания в лесу.
— Спасибо, — Анжольрас улыбнулся. У него была чудесная улыбка, и всё остальное тоже чудесное.
Часа три назад Грантер вышел из своего дома прогуляться и случайно наткнулся на лежащего в в снегу юношу, одетого, как большинство местных, в пуховик, тёплые штаны и вязаную шапку. Грантер утащил его домой и там неожиданно обнаружил, что под зимней одеждой скрывается ангел — как будто ангел может замёрзнуть. Интересно, почему Курфейрак ничего не рассказывал о нём в своих репортажах? Потому что предпочитал только воображаемых загадочных существ?
— Я повесил твою одежду сушиться, она вся мокрая. Принести что-нибудь переодеться?
— Да, это будет очень мило с вашей стороны.
Анжольрас откинул со лба волосы, одеяло сползло с него, обнажая тело. Грантер раздел его до трусов, потому что только трусы оставались относительно сухими.
— Можно на ты! — крикнул Грантер ему из коридора.
В спальне он достал из шкафа чёрную футболку и джинсы — такими был забит весь его шкаф. Эти избежали пятен краски, что с одеждой Грантера случалось достаточно редко: он никогда не мог похвастаться аккуратностью.
Сунув свёрток одежды подмышку, Грантер спустился вниз.
— Ты точно не злой колдун? — спросил его тот, кого назвали Жаном, когда Грантер протянул Анжольрасу одежду и отправил переодеваться.
— К сожалению, нет. Даже огонь в камине не могу развести заклинанием, приходится следить за тем, чтобы всегда были спички под рукой. Кстати, меня зовут Грантер.
— Жан Прувер, — представился ему собеседник. — Это Курфейрак и Комбефер.
В реальности они оказались точно такими же, как на видеороликах.
— Ты тут живёшь? — спросил его Курфейрак с подозрением, словно не верил, что кто-то может на самом деле жить в этой глуши.
Грантер кивнул.
— Но как?! Тебя воспитали медведи? Или йети?
— Именно, йети, — с серьёзным видом ответил ему Грантер. — И рисовать заодно научили. И одеваться. И пользоваться компьютером.
— Не хочешь дать мне интервью про своё семейство?
Грантер, не выдержав, рассмеялся. Кажется, ещё немного, и Курфейрак действительно сочинит репортаж про человека, воспитанного йети.
— Нет. Я из Парижа, тут просто снял домик, чтобы пожить немного. Любуюсь суровыми канадскими пейзажами, ищу себя, вдохновляюсь, отдыхаю от городской суеты и всё такое.
Под конец своей реплики Грантер понял, что на него смотрят как на умалишённого, и если Комбефер и Жан Прувер ещё как-то пытались скрыть недоумение, то Курфейрак уставился на Грантера так, будто тот признался, что лично знаком со всей той нечистью, которую богатое воображение Курфейрака и его друзей поселило в этом лесу.
— Что?
— Ты уехал из Парижа, чтобы вдохновиться этим унылым пейзажем? — тихо спросил его Прувер.
— Именно. Даже Париж может надоесть, если прожить в нём пять лет. И Тулуза — оттуда я уехал только в восемнадцать — тоже. А тут здорово, даже без всех этих загадочных событий из ваших репортажей.
— Ты их смотришь?!
Грантер кивнул.
Анжольрас обошёл его и снова уселся на диван. Одежда ему была слегка великовата, но не настолько, чтобы сваливаться. В чёрном Анжольрас походил на очень грозного ангела, который отправляет души грешников в Ад.
Комбефер тут же сунул ему в руки бокал.
— Выпей, пока не остыло. Ты заболеваешь.
И правда, щёки Анжольраса сильно покраснели. Он молча хлебнул из бокала и поморщился, будто там был не превосходный глинтвейн, а горькое лекарство.
— Я могу поизображать в вашей передаче злого волшебника, — неожиданно для себя предложил Грантер. — Или вампира.
— Вампиры тут не могут жить, — серьёзно ответил Комбефер.
— Почему?
— Они мертвы, а значит температура их тела равняется температуре окружающей среды. Они будут впадать в спячку или кому на большую часть года.
— Логично.
— Значит, ты будешь злым волшебником! — заявил Курфейрак. — Добро пожаловать в клуб!

URL комментария

Пишет Гость:

18.11.2013 в 01:37

канадская аушка, высокая концентрация бреда

Грантер поправил ожерелье из зубов на шее. У Курфейрака было очень своеобразное представление о том, как может выглядеть злой колдун из лесной чащи, который похищает детей и варит зелье на крови девственниц. А потом насылает порчу... на что тут можно было наслать порчу без скота? На автомобили и тракторы? Ладно, насылает порчу на тракторы и хлеб в магазине.
Грантер считал, что он и так похож на злого колдуна: крючковатый нос, бледная кожа, синяки под глазами — всю ночь строил коварные планы вместо того, чтобы спать — и длинные чёрные волосы. Грантер так и не постригся, хотя время от времени собирался зайти в единственную в городе парикмахерскую. Потом ему становилось лень. Грантер считал, что и так делает мирозданию огромное одолжение, бреясь каждый день.
Его зловещей внешности для интервью оказалось недостаточно. Поверх чёрной футболки и узких штанов (почему-то никого это не смутило: похоже, в их провинции желание носить узкие штаны казалось достаточно инфернальным) на Грантера нацепили длинный кардиган, от которого ещё пахло женскими духами — наверное, он принадлежал кому-нибудь из матерей этих оболтусов, — повесили на шею ожерелье из зубов и плохо обработанных камней. Грантер разглядел среди них змеевик, бирюзу и нефрит.
— Эй, волшебник и шаман — это не одно и то же, — заметил Грантер. — Лучше дайте мне волшебную палочку. Я буду ей размахивать и под конец передачи превращу Курфейрака в жабу.
— Почему в жабу?! — тут же возмутился тот.
— Ну тогда в котика. Пушистого котика, чтобы тебе не было холодно зимой.
На это Курфейрак согласился.

Репортаж пришлось снимать в помещении: стоял лютый февральский мороз, камера и оператор замёрзли бы насмерть, пока Грантер разливался соловьём о своём колдовском ремесле. Хотя, может, и не разливался: Грантеру, до этого жившему в тёплой Европе, казалось, что если долго разговаривать при такой погоде, то язык превратится в ледышку и отвалится.
«Студию» разворачивали в спортивном зале местной школы. Из подсобки Анжольрас и Жеан вытащили стол — самый обычной стол вроде тех, за которыми сидят ведущие новостей. Грантер видел его в других зимних роликах, вместе с куском крашеной стены, который влезал в кадр. Никаких софитов у них, естественно, не было. Из окна падал рассеянный свет пасмурного зимнего дня, но его было вполне достаточно: окна тут были большие, от потолка и почти что до пола, закрытые крупной сеткой.
За столом из подсобки последовал деревянный стул.
— Давайте я помогу, — вызвался Грантер, но Курфейрак утащил его в угол.
— Подожди, мы ещё не всё решили. Я тут подумал, что надо бы объяснить, почему вдруг местное инфернальное зло решило дать мне интервью.
— Возжелало славы? — лениво предположил Грантер, любуясь задницей Анжольраса в трикотажных штанах.
— Нет, скучно. Тем более какая это слава? У нас слишком мало просмотров на ютубе.
Грантер пожал плечами. Будь он настоящим злым колдуном, он бы и вовсе не стал разговаривать с недавними школьниками. Расчленил бы и использовал для своих черномагических обрядов — нечего добру зря пропадать.
— Тогда скажи, что вам за интервью пришлось отдать мне девственницу.
— Кого?
Грантер выразительно покосился на единственного известного ему девственника в этой компании. Он уже был в курсе инсайдерской шутки про невинность Анжольраса: эта роза цвела, похоже, не для местных девушек. Или вообще не для девушек. Или вообще не для людей, а для добра и справедливости.
— Вставь кадры, где вы с Баорелем тащите связанного Анжольраса к моему дому.
— Нет, мы не отдадим тебе Анжольраса. Кто же вместо него будет приманивать единорогов?
— И героически спасать ваш городок?
— Да.
Грантер уже знал, что Анжольрас, этот очаровательный ангелочек, метко стреляющий из дробовика, мечтает возродить их умирающий город, откуда все уезжают, чтобы выучиться, повидать мир или поработать, а потом не возвращаются, оставаясь в городах побольше. Анжольрасу не нравилась эта ситуация: он любил свой город и не хотел расставаться с друзьями, он уже договорился, что после учёбы они все вместе вернутся назад. В свои восемнадцать лет Анжольрас на полном серьёзе планировал, что будет делать, когда станет мэром. Грантер не знал, смеяться ему или восхищаться, но скорее склонялся к последнему.
— Эй, прекрати пялиться на Анжольраса! — Курфейрак помахал ладонью перед лицом Грантера. Тот с неудовольствием повернулся.
— Не отрывай меня от созерцания Анжольраса. Иначе всё-таки превращу в жабу, а не в кота.
— Пойдём, всё уже готово.
Комбефер установил на штативе камеру, Курфейрак уселся за стол и положил перед собой бумагу с распечатанным текстом: репортаж и вопросы для интервью. Они не стали писать реплики для Грантера, тот сразу сказал, что актёр из него препоганый, зато он может с самым серьёзным видом нести любую чушь. оставалось только выдумать её на ходу, но с этим у Грантера никогда не было проблем.
— Здравствуйте, сегодня у нас в студии мсье Грантер... — начал Курфейрак.

Грантер вернулся домой только вечером, когда уже было темно. Недавно прошёл снегопад, и все пять километров до дома Грантеру пришлось идти на лыжах: он не то чтобы не мог вывести машину из гаража, тот завалило снегом, а Грантеру было лень откапывать ворота. К тому же он подозревал, что застрянет на полпути, оставшись один среди леса.
За день дом выстыл. Грантер включил обогреватель, подкинул поленьев в камин и открыл коробку со спичками. В ней было пусто. Грантер для верности потряс её и бросил в камин, к дровам и золе. Придётся разжигать его как-нибудь по-другому.
Грантер прошептал заклинание, с его пальцев сорвалась искра, в камине вспыхнуло пламя. Оно сначала высоко взвилось к дымоходу, а потом мирно принялось лизать дрова.
Как будто он бы приехал в эту дыру, если бы не мог по утрам наколдовать себе свежий багет.
Грантер заварил себе кофе и уселся с ним у камина. За окном кто-то топал, скрипели деревья, словно по лесу бродил великан.

URL комментария

Пишет Гость:

21.11.2013 в 21:52

канадская аушка. Внезапно.

в тексте присутствует няшный котик

Анжольрас стоял на пороге, зябко кутаясь в пуховик. Нижнюю половину его лица закрывал шарф, уже покрывшийся инеем от дыхания. За его спиной, на улице, шёл снег, и деревья за краем поляны словно побледнели, словно они были нарисованы акварелью по мокрой бумаге. Снег уже успел припорошить даже следы Анжольраса на крыльце.
Грантер впустил его в дом, помог снять куртку и длинный шарф, несколько раз обмотанный вокруг шеи. Анжольрас стянул сапоги, под которыми оказались смешные носки с лисичками. Он расправил смятые штанины.
— Почему именно я? — спросил Анжольрас, когда они прошли в гостиную.
— Потому что злым колдунам и чудовищам всегда отдают самую красивую девственницу. Тебе стоило раньше лишиться невинности, — наставительно произнёс Грантера. Анжольрас залился краской, как девушка. — А вообще мне просто хотелось порисовать людей. Сосны и ели, конечно, отличные натурщики, они не вертятся и всегда свободны, но мне всё же больше нравятся люди.
Грантер машинально поправил покрывало на диване. Если откинуть его, то обнаружишь, что обивка уже протёрлась и поблекла. Кресла тоже были поблекшие, но ещё крепкие, лак на них местами облупился, Грантер сам подновил его, как только переехал.
Грантер привык к таким интерьерам в Париже: он никогда не жил в новых квартирах, обставленных сверкающей мебелью из пластика и стекла — или чем там принято обставлять квартиры теперь; он никогда не жил и среди дешёвой фанерной мебели, которая отправится на помойку через несколько лет, чтобы её заменили ровно такие же фанерные поделки.
— Мне раздеться? — тоном обречённого на ужасную казнь спросил Анжольрас.
— Не надо.
Грантер решил, что к позированию с Анжольрасом надо походить так же, как к сексу в девственницей из пуританской семьи. Очень осторожно.
— Сядь вон в то кресло.
Анжольрас послушно сел в кресло возле камина. Он вряд ли бы сошёл за английского лорда, который отдыхает в своём охотничьем домике, подстрелив несколько куропаток и лису, хотя обстановка к этому располагала. Даже висела на стене голова оленя, собственность бывшего хозяина дома, которую Грантер так не убрал: его восхищал этот чудовищный китч.
— Что мне делать? — спросил Анжольрас.
— Просто сидеть так, пока я рисую.
Грантер уже притащил в гостиную мольберт, краски и кисти.
Вообще-то он не собирался рисовать в Канаде. Думал передохнуть после учёбы — о эти чёртовы лекции по истории искусства и чёртовы практикумы, гипсовая голова, натюрморт с кувшином, драпировки, равнодушные обнажённые женщины, — любоваться заснеженными канадскими пейзажами, смотреть смешные видео на ютубе, пьянствовать с суровыми канадскими лесорубами. Ничего из этого не вышло: зимой, когда валил снег и холодно было даже дышать, Грантеру приходилось любоваться пейзажами из окна. Часто лес едва виднелся за мутной белёсой пеленой. Смешные видео быстро надоели, видео с милыми зверятами тоже. Канадские лесорубы не собирались пить с «французским педиком» и уж тем более не собирались делиться с ним историями о том, как чуть не выстрелили в парня в своей дочери из двустволки. Оставались только школьники — Курфейрак и компания, — рисование и Баорель, который иногда подрабатывал у папаши в продуктовой лавке, а всё остальное время бездельничал, пил, цеплял девиц и помогал Курфейраку. Ему было лет двадцать семь, он когда-то пытался учиться на юриста, но его выперли, а ещё он был главным пижоном в городке. Он носил горчичного цвета брюки, тёмно-красные ботинки и кислотно-оранжевую куртку, что для местных было верхом экстравагантности, как если бы он вышел на улицу в женской ночной сорочке времён королевы Виктории и в надушенном парике.
От тоски Грантер взялся даже за старые добрые постановки с натуры. Гипсовой головы у него не нашлось, пришлось рисовать голову оленя, это чудо таксидермии, занавески, чашки, старый чайник и камин. Натуры у него тоже не было, пока он не догадался вытребовать себе Анжольраса.
Теперь тот сидел, откинувшись на спинку кресла, ладони свободно лежали на подлокотниках, ноги в дурацких носках он вытянул к каминной решётке. Картину портила одежда Анжольраса: полурасстёгнутая фланелевая рубашка в крупную клетку, из-под которой выглядывала тёмно-синяя футболка, и мешковатые джинсы. Ну что ж, придётся рисовать как есть.
Гостиную заливал рассеянный сероватый свет из окон, пламя бросало на Анжольраса жёлто-оранжевые блики. Освещение с пасмурную погоду Грантеру не нравилось — слишком скучное, невыразительное, — но рисовать так было удобнее, потому что низкое зимнее солнце, заглядывая в окна, слепило глаза.
Грантер взялся за кисть как раз в тот момент, когда из кухни вышел большой чёрный кот. Толстый, с длинным мехом и густым подшёрстком. Одно ухо у него было порвано.
— У тебя есть кошка? — спросил Анжольрас, стоило только коту появиться в поле его зрения.
— Это кот. Он сам ко мне пришёл, — пояснил Грантер. — Его зовут Люцифер, можно Лютик. Ему идёт.
Лютик посмотрел на Грантера злыми жёлтыми глазами, как будто собирался съесть его ночью, а потом забрать его душу в Ад и целую вечность жарить там на сковороде, время от времени пробуя на вкус.
— У тебя странное чувство юмора, — отметил Анжольрас, протягивая руки к коту. Тот сразу же запрыгнул ему на колени, свернулся клубком и заурчал — как самый обычный домашний кот.
— Изменяешь мне, подлое животное? — спросил его Грантер.
Кот демонстративно повернулся к Грантеру задницей. Грантер его, надо сказать, прекрасно понимал: он бы тоже предпочёл руки Анжольраса, чуть обветренные, с аккуратными короткими ногтями, руки безупречной формы, какими мог похвастаться не каждый художник или музыкант. Грантер готов был поспорить, что и член Анжольраса совершенно потрясающе красоты. Главное, чтобы не такого размера, как у античных статуй.

Следующий час прошёл в полном молчании. Грантер рисовал, Анжольрас сидел, Лютик лежал у него на коленях — видимо, заснул. Грантер даже увлёкся работой, а не возил кисточкой от скуки, как часто бывало тогда, когда немудрёные местные развлечения ему только-только наскучили.
— А теперь сделаем перерыв, — объявил Грантер, когда почувствовал, что Анжольрасу надоело сидеть, и поза его стала напряжённой.
— Так рано? — удивился Анжольрас. — Я думал, позируют по несколько часов подряд.
— Да ладно, я не садист. Успеем ещё. Принести тебе чего-нибудь попить?
Анжольрас кивнул.
— Да, чай, если можно.
И Грантер, конечно, пошёл заваривать чай. На кухне всегда было холоднее, чем в гостиной: окно плохо закрывалось, в него поддувало, и Грантеру приходилось закрывать дверь, чтобы не было сквозняка. Он в очередной раз подоткнул щель старой футболкой и включил электрический чайник. В соседней комнате ходил, разминаясь, Анжольрас. Скрипели половицы от его шагов, послышался короткий зевок.
Грантер засыпал чай в ситечко и залил его горячей водой. Он прислушивался к звукам из комнаты, опасаясь, что оттуда раздастся дикий кошачий вопль — или дикий вопль Анжольраса. Ничего не происходило. Чай заварился, Грантер вывалил в мусорное ведро разбухшие влажные листья, взял в руки обжигающе горячую чашку и пошёл в гостиную.
Увидев его, Анжольрас снова уселся в кресло. Лютик бродил вокруг, пока Анжольрас пил чай, мелкими глотками, и запрыгнул ему на колени ровно в тот момент, когда Анжольрас отдал Грантеру кружку. Он потоптался по коленям Анжольраса, а потом перевернулся на спину, призывно выставил пузо с рыжеватыми подпалинами. Анжольрас не понял намёка.
— Ну, чего ждёшь? — недовольно спросил Лютик. — Погладь меня, человек.

URL комментария

@темы: категория: слэш, автор: неизвестен, персонаж: Анжольрас, персонаж: Грантер, персонажи: младшее поколение, рейтинг: G — PG-13, персонаж: Курфейрак, тред: 71, тред: 72, пейринг: e/R