Пишет Гость:
Пишет Гость:
27.11.2013 в 20:59
Ворвусь с вольным, как парижский гамен, переводом вальверной супергеройской аушки.
лоскутное правосудие, 1Как всякий полицейский, Жавер более чем ясно представлял себе, что такое бесславная смерть, но эта, кажется, будет худшей в мире. Ещё более прискорбно, что так глупо умереть предстоит именно ему: на его могильном камне напишут «Погиб под лавиной мармелада» и предадут его душу вечному унижению. Временное убежище из упавших полок, предоставленное ему судьбой, настораживающе трещало, и Жавер медленно вдохнул, готовясь предстать перед богом.
До него донеслись приглушённые звуки ударов и крики, и Жавер обеспокоенно смерил взглядом скрипевшую конструкцию. Может, стоит рискнуть?..
Почему бы и нет. В сравнении с вечностью не имеет значения, будет ли он жить на пять минут дольше, или же нет. Если его крик обрушит чёртовы ящики, по крайней мере, он умрёт сражаясь.
- Эй!- крикнул Жавер, дождавшись прекращения шума.- Есть там кто-нибудь?
Последовала долгая тишина, которую прервали шаги. Жавер медленно выдохнул, выжидая. С его везением это мог быть только Молот, желающий поглумиться над его трупом. Чёртовы Иные. Жавер оскалил зубы, не собираясь доставлять такое удовольствие беглецу.
- Кто здесь?
Это не Молот. Глубокий, звучный голос, и, похоже, обеспокоенный. Может, охранник?
- Я здесь, внизу! Я инспектор Жавер, и…
Он замолчал. Незнакомец разбирал завал, и Жавер не сразу осознал, что тот двигает ящики высотой в метр голыми руками.
Сверхчеловеческая сила.
Ещё один Иной.
Жавер пожалел, что упомянул своё звание, и молчал всё время, пока незнакомец продолжал своё дело. Если его откопают (Жавер проверил ногу – она придавлена, но не повреждена), он сможет дать бой: у него ещё остался пистолет. Он может…
- Так вот что Молот здесь вынюхивал,- замечает незнакомец, дружелюбно и открыто. Его голос звучит неестественно – возможно, синтезатор голоса существенно его изменял.
- Что с ним?
- Я его обездвижил. Он снаружи.
Жавер невесело усмехнулся. Добровольцы. Такая же язва общества, как сами преступники, использующие закон, чтобы творить бесчинства. Будем надеяться, пятна на тротуаре будет достаточно для идентификации личности Молота.
Наконец Жавер увидел новоявленного злоумышленника – кем бы ни был носитель сверхсилы, он высокий и широкоплечий. Лицо скрывала простая серебристая пластина. К счастью, мужчина был одет удивительно нормально для Иного, без всяких нелепых обтягивающих костюмов кислотных цветов или странных доспехов: чёрный свитер с капюшоном, чёрные джинсы и серые кроссовки.
Жаверу подумалось, что эта неброская одежда поможет легко смешаться с толпой в случае преследования, и он постарался не хмуриться, когда незнакомец сдвинул оставшиеся ящики и обеспокоенно присмотрелся к нему.
- Вы ранены?
- Только моя гордость. И ногу придавило.
-А. Секунду.
Незнакомец ушёл из поля зрения, и ящик скользнул в сторону. Давление на ногу ослабло, так что Жаверу наконец удалось освободить ногу и неуклюже выкарабкаться из несостоявшейся могилы. Он покрыт ушибами и раздражён, и его совсем не радует, что силач готов прыгать вокруг него как щенок, ожидающий одобрения.
Что, спрашивается, Жавер должен ему сказать? Спасибо за нарушение пункта 4 (а) закона о Иных?
- Рад видеть, что вы не постра…
Жавер не дал ему закончить, защёлкнув на его запястьях полюсные наручники.
- Вы под арестом,- прорычал Жавер.- У вас есть право хранить молчания. Всё, что вы скажете…
- Да ладно, офицер,- к недовольству Жавера, герой выглядел скорее удивлённым, нежели испуганным,- я только что спас вам жизнь!
- Суд примет это во внимание.
Жавер закончил оглашение прав задержанного и подтолкнул его к выходу из склада, где обнаружил Молота, без сознания, скованного согнутым обломком металлической трубы. Он добавил повреждение имущества к составленному в уме списку преступлений и провёл добровольца к патрульной машине, игнорируя поток до странности мягких возражений.
Когда он достал рацию, доброволец со вздохом спросил:
- Вам это так необходимо, инспектор?
- Заткнись.
- Что ж,- почти огорчённо сказал доброволец,- позвольте принести извинения за порчу полицейского имущества,- и, разорвав наручники, словно они были из бумаги, он неторопливым шагом направился прочь. В первый момент Жавер был слишком удивлён, чтобы действовать, затем вспомнил о запасном пистолете в машине.
- Стой, или я буду стрелять!
Не помогло. Доброволец что-то набрал на телефоне и внезапно исчез.
Жавер нахмурился. Чёртовы добровольцы. Всегда работают в группе. Он внёс в донесение поправки и весь остаток пути хмуро вертел в руках обломки наручников.
Столь развитые технологии. Комиссар будет недоволен.
URL комментариялоскутное правосудие, 1Как всякий полицейский, Жавер более чем ясно представлял себе, что такое бесславная смерть, но эта, кажется, будет худшей в мире. Ещё более прискорбно, что так глупо умереть предстоит именно ему: на его могильном камне напишут «Погиб под лавиной мармелада» и предадут его душу вечному унижению. Временное убежище из упавших полок, предоставленное ему судьбой, настораживающе трещало, и Жавер медленно вдохнул, готовясь предстать перед богом.
До него донеслись приглушённые звуки ударов и крики, и Жавер обеспокоенно смерил взглядом скрипевшую конструкцию. Может, стоит рискнуть?..
Почему бы и нет. В сравнении с вечностью не имеет значения, будет ли он жить на пять минут дольше, или же нет. Если его крик обрушит чёртовы ящики, по крайней мере, он умрёт сражаясь.
- Эй!- крикнул Жавер, дождавшись прекращения шума.- Есть там кто-нибудь?
Последовала долгая тишина, которую прервали шаги. Жавер медленно выдохнул, выжидая. С его везением это мог быть только Молот, желающий поглумиться над его трупом. Чёртовы Иные. Жавер оскалил зубы, не собираясь доставлять такое удовольствие беглецу.
- Кто здесь?
Это не Молот. Глубокий, звучный голос, и, похоже, обеспокоенный. Может, охранник?
- Я здесь, внизу! Я инспектор Жавер, и…
Он замолчал. Незнакомец разбирал завал, и Жавер не сразу осознал, что тот двигает ящики высотой в метр голыми руками.
Сверхчеловеческая сила.
Ещё один Иной.
Жавер пожалел, что упомянул своё звание, и молчал всё время, пока незнакомец продолжал своё дело. Если его откопают (Жавер проверил ногу – она придавлена, но не повреждена), он сможет дать бой: у него ещё остался пистолет. Он может…
- Так вот что Молот здесь вынюхивал,- замечает незнакомец, дружелюбно и открыто. Его голос звучит неестественно – возможно, синтезатор голоса существенно его изменял.
- Что с ним?
- Я его обездвижил. Он снаружи.
Жавер невесело усмехнулся. Добровольцы. Такая же язва общества, как сами преступники, использующие закон, чтобы творить бесчинства. Будем надеяться, пятна на тротуаре будет достаточно для идентификации личности Молота.
Наконец Жавер увидел новоявленного злоумышленника – кем бы ни был носитель сверхсилы, он высокий и широкоплечий. Лицо скрывала простая серебристая пластина. К счастью, мужчина был одет удивительно нормально для Иного, без всяких нелепых обтягивающих костюмов кислотных цветов или странных доспехов: чёрный свитер с капюшоном, чёрные джинсы и серые кроссовки.
Жаверу подумалось, что эта неброская одежда поможет легко смешаться с толпой в случае преследования, и он постарался не хмуриться, когда незнакомец сдвинул оставшиеся ящики и обеспокоенно присмотрелся к нему.
- Вы ранены?
- Только моя гордость. И ногу придавило.
-А. Секунду.
Незнакомец ушёл из поля зрения, и ящик скользнул в сторону. Давление на ногу ослабло, так что Жаверу наконец удалось освободить ногу и неуклюже выкарабкаться из несостоявшейся могилы. Он покрыт ушибами и раздражён, и его совсем не радует, что силач готов прыгать вокруг него как щенок, ожидающий одобрения.
Что, спрашивается, Жавер должен ему сказать? Спасибо за нарушение пункта 4 (а) закона о Иных?
- Рад видеть, что вы не постра…
Жавер не дал ему закончить, защёлкнув на его запястьях полюсные наручники.
- Вы под арестом,- прорычал Жавер.- У вас есть право хранить молчания. Всё, что вы скажете…
- Да ладно, офицер,- к недовольству Жавера, герой выглядел скорее удивлённым, нежели испуганным,- я только что спас вам жизнь!
- Суд примет это во внимание.
Жавер закончил оглашение прав задержанного и подтолкнул его к выходу из склада, где обнаружил Молота, без сознания, скованного согнутым обломком металлической трубы. Он добавил повреждение имущества к составленному в уме списку преступлений и провёл добровольца к патрульной машине, игнорируя поток до странности мягких возражений.
Когда он достал рацию, доброволец со вздохом спросил:
- Вам это так необходимо, инспектор?
- Заткнись.
- Что ж,- почти огорчённо сказал доброволец,- позвольте принести извинения за порчу полицейского имущества,- и, разорвав наручники, словно они были из бумаги, он неторопливым шагом направился прочь. В первый момент Жавер был слишком удивлён, чтобы действовать, затем вспомнил о запасном пистолете в машине.
- Стой, или я буду стрелять!
Не помогло. Доброволец что-то набрал на телефоне и внезапно исчез.
Жавер нахмурился. Чёртовы добровольцы. Всегда работают в группе. Он внёс в донесение поправки и весь остаток пути хмуро вертел в руках обломки наручников.
Столь развитые технологии. Комиссар будет недоволен.
Пишет Гость:
08.01.2014 в 20:07
Вольный переводчик снова с вами.
лоскутное правосудие, 1 до концаКомиссар действительно был весьма недоволен, а, когда он был недоволен, он обрушивал недовольство на подчинённых, осознавая, что ответить ему не могут. Жавер, скрасивший утро невероятно мерзким даже по полицейским стандартам кофе из безымянного тротуарного кафе, одеревенело стоял перед комиссаром, в третий раз отвечая на вопросы о наручниках. Да, они были активированы. Да, он проверял. Нет, они не были неисправными, он использовал их прежде. Да, они не сработали на том злоумышленнике. Да, сэр. Нет, сэр. Ему следовало вызвать подкрепление, сэр.
Он уже серьёзно раздумывал, не является ли падение в обморок прямо на стол начальника достаточной причиной для отпуска по болезни, когда комиссара прервал звонок по внутренней связи.
- Что?- проворчал комиссар, сощурившись.
- Сэр,- пискнул несчастный стажёр,- к вам пришёл мэр, сэр. Он не назначал встречу, но говорит, что это важно.
- Вот чёрт. Надо полагать, решил обсудить свою политику низких арендных цен. Пригласите его внутрь,- уныло сказал комиссар.- Инспектор, можете идти. И поживее! И, ради бога, никому ни слова о наручниках. Мы же не хотим паники в наших рядах? Ваш комплект, скорее всего, был неисправен.
- Сэр, да, сэр,- Жавер даже не слышал его: он моргал с глуповатым видом, не в силах двинуться с места. Господин Мадлен здесь. Господин Мадлен. А у Жавера такой вид, будто он пять раундов дрался против носорога и уполз с ринга умирать.
Судьба жестока.
- Да не стойте столбом,- нахмурился комиссар, и, к несчастью, именно в этот момент господин Мадлен скользнул в кабинет, тепло улыбаясь. Жавер разрывался между сожалением, что он не умер прошлой ночью под завалом из ящиков, и благодарностью судьбе за то, что дожил до этого дня. Он выглядит как пугало, но господин Мадлен не обратил на это внимание. Сам мэр был одет в оливково-зелёное шерстяное пальто, светло-кремовый шарф и безупречно выглаженные тёмно-серые брюки. Прекрасен, как и всегда. Пальцы Жавера дрогнули, во рту пересохло, и он едва сдержал трепет.
- Вы свободны, инспектор,- настойчиво повторил комиссар, и Жавер, очнувшись, неловко поклонился и неохотно покинул кабинет комиссара. Кошмарный кофе, с которого начался день, ещё не оказал своего действия, и он, потирая глаза, тихо укрылся за своим столом.
Звание инспектора пришло вместе с кабинетной рутиной, так что уже ранним утром его стол оказывался погребён под грудой не всегда корректно написанных докладов. Жавер устало подумал, что работа в участке не должна быть связана с таким адовым количеством бумаг. Он, растянувшись на стуле, предался мечтам о смерти – увы, абсолютно безрезультатным. Он печатал, сонно пытаясь составить свой собственный отчёт о прошедшей ночи, и в какой-то момент позволил себе прилечь на папки с делами, всего на пару секунд, и –
Резко проснулся, вырвавшись из спутанного сна, полного мармеладных лавин и гигантских медведей с навыком телепортации, когда тёплая рука крепко сжала его плечо. Жавер инстинктивно схватил нарушителя спокойствия за руку, затем, узнав господина Мадлена, рывком поднялся на ноги. Досье разлетелись по полу, и господин Мадлен пробормотал что-то, чего Жавер не расслышал сквозь шум крови в ушах. Они подобрали разбросанные папки в молчании, хотя он мог видеть, как дрожат от смеха плечи мэра.
«Отлично,»- с горечью подумал Жавер. Господин Мадлен рядом с ним, один, и всё, что он может сделать – отчаянно смущаться.
- Вам что-то нужно, сэр?- спросил Жавер с максимально доступной вежливостью. Это прозвучало напряжённо и недружелюбно, и он подавил вздох: господин Мадлен немедленно принял настороженный и извиняющийся вид .
- О, Бертранд только что упомянул, что вы расследуете дело о Баррикаде, инспектор, и меня интересовали ваши успехи. Видите ли,- с нажимом добавил господин Мадлен, отчего по спине Жавера пробежали мурашки,- в связи с интересом СМИ к Баррикаде в последнее время могу открыто признаться, что я… лично заинтересован в деле.
- Расследование всё ещё не закончено,- неловко заметил Жавер. Соберись! Господин Мадлен лично заинтересован в твоём деле! Скажи что-нибудь умное!
- Но можете не сомневаться, сэр, хаос самосуда будет остановлен.
Боже. Ему бы стоило просто застрелиться и покончить с этим.
- Безусловно,- господин Мадлен выглядел разочарованным очевидным уходом от ответа. Жавер определённо уверен, что день уже не станет хуже.- Я слышал, что прошлой ночью вы арестовали опасного преступника и почти поймали другого?
Именно «почти» в спокойной речи господина Мадлена привлекло его внимание. Жавер медленно кивнул.
- На данный момент никто из них не имеет отношения к Баррикаде,- невнятно проговорил он. Парни с Баррикады, с которыми он сталкивался, казались в лучшем случае тинейджерами, а Герой, если верить инстинктам Жавера, был намного старше. – Молот, в частности, определённо их противник.
В конце концов, преступный Иной грабил банки, а вставшие на ложный путь добровольцы называли себя защитниками справедливости. Пф.
- Действительно,- господин Мадлен ободрялюще улыбнулся Жаверу, и тот попытался не кривиться.
Не стоит пытаться исправить ситуацию. Невольно он уже выставил себя большим дураком, чем мог представить. Бессмысленно подливать масло в огонь. Они стояли в молчании, становившимся всё более неловким, пока господин Мадлен наконец не проявил жалость и откланялся, пожелав ему удачного дня с искренним очаровательным добродушием. Жавер смог ответить на это лишь кивком и угрюмым прощанием, совершенно не в состоянии говорить.
Иногда он не понимал, зачем вообще к чему-то стремиться.
URL комментариялоскутное правосудие, 1 до концаКомиссар действительно был весьма недоволен, а, когда он был недоволен, он обрушивал недовольство на подчинённых, осознавая, что ответить ему не могут. Жавер, скрасивший утро невероятно мерзким даже по полицейским стандартам кофе из безымянного тротуарного кафе, одеревенело стоял перед комиссаром, в третий раз отвечая на вопросы о наручниках. Да, они были активированы. Да, он проверял. Нет, они не были неисправными, он использовал их прежде. Да, они не сработали на том злоумышленнике. Да, сэр. Нет, сэр. Ему следовало вызвать подкрепление, сэр.
Он уже серьёзно раздумывал, не является ли падение в обморок прямо на стол начальника достаточной причиной для отпуска по болезни, когда комиссара прервал звонок по внутренней связи.
- Что?- проворчал комиссар, сощурившись.
- Сэр,- пискнул несчастный стажёр,- к вам пришёл мэр, сэр. Он не назначал встречу, но говорит, что это важно.
- Вот чёрт. Надо полагать, решил обсудить свою политику низких арендных цен. Пригласите его внутрь,- уныло сказал комиссар.- Инспектор, можете идти. И поживее! И, ради бога, никому ни слова о наручниках. Мы же не хотим паники в наших рядах? Ваш комплект, скорее всего, был неисправен.
- Сэр, да, сэр,- Жавер даже не слышал его: он моргал с глуповатым видом, не в силах двинуться с места. Господин Мадлен здесь. Господин Мадлен. А у Жавера такой вид, будто он пять раундов дрался против носорога и уполз с ринга умирать.
Судьба жестока.
- Да не стойте столбом,- нахмурился комиссар, и, к несчастью, именно в этот момент господин Мадлен скользнул в кабинет, тепло улыбаясь. Жавер разрывался между сожалением, что он не умер прошлой ночью под завалом из ящиков, и благодарностью судьбе за то, что дожил до этого дня. Он выглядит как пугало, но господин Мадлен не обратил на это внимание. Сам мэр был одет в оливково-зелёное шерстяное пальто, светло-кремовый шарф и безупречно выглаженные тёмно-серые брюки. Прекрасен, как и всегда. Пальцы Жавера дрогнули, во рту пересохло, и он едва сдержал трепет.
- Вы свободны, инспектор,- настойчиво повторил комиссар, и Жавер, очнувшись, неловко поклонился и неохотно покинул кабинет комиссара. Кошмарный кофе, с которого начался день, ещё не оказал своего действия, и он, потирая глаза, тихо укрылся за своим столом.
Звание инспектора пришло вместе с кабинетной рутиной, так что уже ранним утром его стол оказывался погребён под грудой не всегда корректно написанных докладов. Жавер устало подумал, что работа в участке не должна быть связана с таким адовым количеством бумаг. Он, растянувшись на стуле, предался мечтам о смерти – увы, абсолютно безрезультатным. Он печатал, сонно пытаясь составить свой собственный отчёт о прошедшей ночи, и в какой-то момент позволил себе прилечь на папки с делами, всего на пару секунд, и –
Резко проснулся, вырвавшись из спутанного сна, полного мармеладных лавин и гигантских медведей с навыком телепортации, когда тёплая рука крепко сжала его плечо. Жавер инстинктивно схватил нарушителя спокойствия за руку, затем, узнав господина Мадлена, рывком поднялся на ноги. Досье разлетелись по полу, и господин Мадлен пробормотал что-то, чего Жавер не расслышал сквозь шум крови в ушах. Они подобрали разбросанные папки в молчании, хотя он мог видеть, как дрожат от смеха плечи мэра.
«Отлично,»- с горечью подумал Жавер. Господин Мадлен рядом с ним, один, и всё, что он может сделать – отчаянно смущаться.
- Вам что-то нужно, сэр?- спросил Жавер с максимально доступной вежливостью. Это прозвучало напряжённо и недружелюбно, и он подавил вздох: господин Мадлен немедленно принял настороженный и извиняющийся вид .
- О, Бертранд только что упомянул, что вы расследуете дело о Баррикаде, инспектор, и меня интересовали ваши успехи. Видите ли,- с нажимом добавил господин Мадлен, отчего по спине Жавера пробежали мурашки,- в связи с интересом СМИ к Баррикаде в последнее время могу открыто признаться, что я… лично заинтересован в деле.
- Расследование всё ещё не закончено,- неловко заметил Жавер. Соберись! Господин Мадлен лично заинтересован в твоём деле! Скажи что-нибудь умное!
- Но можете не сомневаться, сэр, хаос самосуда будет остановлен.
Боже. Ему бы стоило просто застрелиться и покончить с этим.
- Безусловно,- господин Мадлен выглядел разочарованным очевидным уходом от ответа. Жавер определённо уверен, что день уже не станет хуже.- Я слышал, что прошлой ночью вы арестовали опасного преступника и почти поймали другого?
Именно «почти» в спокойной речи господина Мадлена привлекло его внимание. Жавер медленно кивнул.
- На данный момент никто из них не имеет отношения к Баррикаде,- невнятно проговорил он. Парни с Баррикады, с которыми он сталкивался, казались в лучшем случае тинейджерами, а Герой, если верить инстинктам Жавера, был намного старше. – Молот, в частности, определённо их противник.
В конце концов, преступный Иной грабил банки, а вставшие на ложный путь добровольцы называли себя защитниками справедливости. Пф.
- Действительно,- господин Мадлен ободрялюще улыбнулся Жаверу, и тот попытался не кривиться.
Не стоит пытаться исправить ситуацию. Невольно он уже выставил себя большим дураком, чем мог представить. Бессмысленно подливать масло в огонь. Они стояли в молчании, становившимся всё более неловким, пока господин Мадлен наконец не проявил жалость и откланялся, пожелав ему удачного дня с искренним очаровательным добродушием. Жавер смог ответить на это лишь кивком и угрюмым прощанием, совершенно не в состоянии говорить.
Иногда он не понимал, зачем вообще к чему-то стремиться.
@темы: категория: джен, автор: неизвестен, рейтинг: G — PG-13, персонаж: Вальжан, персонажи: старшее поколение, персонаж: Жавер, тред: 73, тред: 81