6-1.43. Е/Р. Анжольрас проиграл пари (или в карты на желание), и теперь по условиям уговора должен по дороге домой пройти до метро (или до дома) голым (полностью и абсолютно, ага)
читать дальше
— Зачем? — говорит Анжольрас и чуть хмурится. Но не возмущённо хмурится, а непонимающе.
Прувер сияет.
— Потому что ты проиграл и теперь должен выполнить задание победителя. Таковы правила!
— Я помню правила. Но идти голым до метро бессмысленно и рискованно. Меня могут арестовать за хулиганство.
Но он уже расстёгивает верхнюю пуговицу на рубашке, пока говорит это.
— Можно подумать, впервые, — фыркает Курфейрак. — Давай подержу. Или нет, Эр, держи ты, я буду снимать!
Рубашка прилетает задремавшему в кресле Грантеру в лицо, и он вскидывается и часто моргает.
— Не кидай мои вещи, — говорит Анжольрас, расстёгивая пояс. — И в условиях не было ничего про съёмку.
— Она всегда есть по умолчанию. Ты же знаешь, что мы всегда снимаем видео на память!
— Снимать буду я, — спокойно обещает ему Анжольрас, протягивая джинсы Грантеру. — С тебя кожу. Оставь свой телефон дома. Грантер?
— А? Прости, я отвлёкся. — Грантер поднимает на него глаза, раскрытые широко, как у удивлённого ребёнка, и сообщает так, будто Анжольрас не знает: — У тебя на спине веснушки.
Анжольрас вздыхает и отворачивается от него.
— Бельё тоже?
— Полностью, — напоминает Прувер и смеётся.
— Не поите его больше, — заботливо говорит Жоли.
— Тогда я иду с тобой, — говорит Курфейрак, и Анжольрас фыркает:
— Ты бы и так пошёл.
— Все идут. Прочь из моего дома, мне завтра нужно встать рано, — Комбефер машет на них рукой.
— Э, Грантер, не отдавай ему шмотки!
Анжольрас сверкает возмущённым взглядом и демонстративно заталкивает трусы в карман джинсов.
Грантер отмечает серебристый шрам вдоль нижнего ребра слева. Оттенок волос в паху. Мелкую родинку на ягодице, когда Анжольрас снова поворачивается к нему спиной.
— Хватит пялиться, — добродушно советует Баорель и хлопает его по спине. Грантер чуть сгибается, машинально пытаясь уйти от удара.
— Я не пялюсь, — отвечает он. — Как художник, я обязан уметь видеть и ценить прекрасное вокруг себя, вот я и ценю, пока предоставилась возможность.
— Посмотрите на него, теперь он художник! — Баорель хохочет и зажимает в захвате его шею.
Выворачиваясь из его хватки, Грантер всё ещё пытается запомнить расположение веснушек на Анжольрасовых плечах; если бы можно было их коснуться, соединить пальцами, он смог бы запомнить лучше, он уверен.
Уже поздно, и дневная жара понемногу сменяется ночной прохладой. Людей на улице немного, но друзья, которые совсем недавно единодушно требовали, чтобы Анжольрас отработал проигрыш, теперь будто случайно окружают его со всех сторон, более или менее скрывая от посторонних глаз. Сам Анжольрас не пытается спрятаться, и идёт таким же спокойным уверенным шагом, и держит спину так же прямо, как и всегда. Курфейрак идёт перед ним, развернувшись спиной вперёд, и что-то воодушевлённо объясняет, взмахивая руками. Грантер мысленно порывается вернуть Анжольрасу рубашку каждый раз, когда тот неуютно поводит плечами. Прувер закуривает, смеётся над чем-то, что сказал Боссюэ, давится дымом и кашляет, согнувшись пополам, открывая вид на Анжольраса полицейской машине, мимо которой они как раз проходят. Никто из них о ней даже не думает, пока не хлопает дверца и не раздаётся сердитый оклик, а потом думать становится некогда.
Они срываются бежать, как снимаются с места вспугнутые птицы, чуть рассеиваясь, чтобы дать друг другу простор. Кто-то хохочет, кто-то вопит, кто-то говорит вполголоса: «Анжольрас, переулок направо», и через два шага Анжольрас бросается в тёмный проём, кто-то один — следом за ним, а остальные мимо, вперёд, продолжая что-то вопить. Анжольрас останавливается, оборачивается и кто-то — Грантер — толкает его ближе к стене, в тень, и сам замирает тёмной тенью между ним и улицей.
— Я отказываюсь быть арестованным за такой идиотизм, — говорит Анжольрас шёпотом, но он улыбается, и выглядит возбуждённо и безмятежно одновременно.
По улице проносятся шаги полицейских, не замедляясь возле них ни на секунду, и Грантер улыбается ему в ответ.
— Ты можешь одеться прямо сейчас, — предлагает он, отходя. — Всё равно метро уже близко. И я никому не расскажу.
— Я знаю, — говорит Анжольрас. — Но я доиграю до конца. Правда... я предпочёл бы проделать остаток пути бегом, если ты не против?
Грантер смеётся, потому что он и не ждал другого; потому что Анжольрас честный, упрямый, всегда доводящий начатое дело до конца — и бунтарь, который, хоть никогда и не нарушает порядок без причины, оказавшись на воле, в своей стихии — там, где нет запретов, — становится неукротим.
Грантер отдаёт ему бумажник, чтобы Анжольрас мог взять карточку, и вытягивает из кармана свою, и, сжимая их словно оружие, они снова бросаются бежать — так, что ветер свистит в ушах. Грантеру всё время кажется, что он сейчас что-нибудь уронит, и хочется смеяться, но не хватает дыхания. Анжольрас несётся рядом с ним и чуть впереди, шаги тяжёлые, но мягкие, как, наверное, у загоняющего добычу гепарда или ещё кого-нибудь; сам Грантер топает не в пример громче, но, может, это всё потому, что он обут, а Анжольрас бежит босиком. Группка молодёжи с другой стороны улицы, заметив их, свистит и улюлюкает им вслед.
Они добегают до вывески с буквой «М» и ныряют в подземелье, перепрыгивая через три ступени; торопливо впихивают карточки в приёмную щель — и за те несколько секунд, что у механизма занимает открыть проход, Анжольрас ухитряется натянуть трусы. У платформы они оказываются почти одновременно с подошедшим поездом, и Анжольрас даже успевает невозмутимо расправить перекрутившуюся ткань на глазах у пары изумлённых пассажиров прежде, чем они входят в вагон и двери закрываются за ними.
— О, простите! Полминуты, мадам! — восклицают они наперебой и одновременно вцепляются друг в друга, Грантер отталкивает Анжольраса в угол, тот дёргает Грантера встать так, чтобы загородить их единственной попутчице обзор, и, замерев наконец, они встречаются взглядами и одновременно фыркают.
Поезд дёргается вперёд и набирает ход.
Грантер по одной подаёт Анжольрасу его вещи. Затем, пока Анжольрас пытается продеть ремень в шлёвки, застёгивает на нём рубашку — и ловит вдруг себя на мысли, что это даже эротичней, чем раздевать. Грантер растерянно моргает. Голова у него кружится так, будто он стремительно трезвеет — или, наоборот, по-настоящему пьянеет только сейчас. Он выпускает рубашку из рук, отступает назад и почти сползает на сиденье.
— Спасибо, — кивает Анжольрас, одёргивает рубашку, не обращая внимания на нижние пуговицы, которые Грантер так и не застегнул, и усаживается рядом.
— Мне же в другую сторону надо, — говорит Грантер зачем-то.
Анжольрас пожимает плечами.
— Выйдешь на следующей. Или, если хочешь, можешь остаться сегодня у меня.
— Спасибо, но нет. Мне надо домой, сделать кое-что. — Грантер вздыхает. — Пока я помню.
Он не объясняет, что ему нужно нарисовать то, что у него всё равно не получится, потому что нельзя повторить совершенство. Но Анжольрас всё равно говорит так спокойно, будто знает о чём речь:
— Я всегда могу тебе напомнить, если попросишь, — а затем безмятежно вытягивает пыльные босые ноги в проходе и шевелит пальцами.
@темы: категория: слэш, категория: джен, автор: неизвестен, персонаж: Анжольрас, персонаж: Грантер, персонажи: младшее поколение, персонаж: Комбефер, персонаж: Прувер, персонаж: Курфейрак, персонаж: Баорель, персонаж: Жоли, пейринг: e/R, тред: 82, рейтинг: R